Тауфик Ибрагим: "Печать Пророков", или интеллектуализация чуда

С приходом пророка Мухаммада начался качественно новый этап в истории религии. Человечество, уже достигшее духовного совершеннолетия, больше не нуждается в традиционных формах небесного просвещения, связанных с пророческими миссиями, а должно ориентироваться на водительство разума. Именно в этом смысле, как отмечают богословы­реформаторы (в том числе — Муса Бигиев и Риза Фахретдин), подобает понимать кораническое провозглашение пророка Мухаммада «печатью пророков» (хатам ан­набиййин, 33:40). В проповедуемой Пророком религии не остается места для сверхъестественных знамений, которые прежде служили главным доказательством Божьего посланничества.

Настойчивые требования сверхъестественных знамений

Повествуя о доисламских пророках, Коран указывает, что в подтверждение истинности их миссий Всевышний обычно наделял Своих избранников даром творить чудеса. Например, Моисей своим посохом взял верх над египетскими волхвами (20:56–70; 26:30–51), Иисус излечивал безнадежно больных и даже воскрешал мертвых (3:49; 5:110), а из недр скалы (по толкователям) Салих явил самудитам необыкновенную верблюдицу (11:64; 17:59). Писание упоминает и о другого рода чудесах, сопровождавших служение пророков, в частности о спасении Ноя от Потопа (7:64; 11:37–49), Авраама — от костра (21:68–70), Моисея — от Фараона (26:60–62), Иисуса — от распятия (3:52–57; 4:157–158). Вместе с тем, по свидетельству Писания, ничего из разряда традиционных, материальных знамений пророк Мухаммад не творил, и ему не подобало сего творить, хотя таковых упорно требовали мекканские и другие аравийские язычники: «Пусть явит нам знамения, кои представили прежние посланники» (21:5; см. также 20:133; 29:50), иначе «мы не уверуем» (6:124). Порой назывались и вполне конкретные чудеса: «Никогда мы тебя не признаем, покуда не сделаешь, чтоб из земли забил для нас ключ; или же не станет у тебя сада, сплошь в пальмах и лозах…» (17:90–93); «Явился бы с таким откровением, силой коего можно было бы отодвинуть горы, разверзнуть землю иль глаголить с мертвыми» (13:31); «Почему не был ниспослан к нему ангел, который увещевал бы вместе с ним.., почему ему не было даровано сокровище…» (25:7–8). Как можно понять из коранических свидетельств, даже самому Пророку случалось переживать тягостные моменты из­за того, что ему не дается возможность удовлетворить подобные требования язычников, под этим предлогом отворачивающихся от его призыва. И Бог сделал Своему Посланнику такое внушение: «Если сможешь найти расселину, дабы проникнуть в глубь земли, иль приставить лестницу, дабы подняться на небо, и оттуда принести им знамение, — сделай так!» (6:34–35). В иной раз Всевышний убедительно предостерегал Пророка от сомнений в истинности его миссии и данных ему откровений, коли таковые не подтверждаются традиционными, экстраординарными знамениями (11:12; 10:94–95). Впрочем, как передает ат­Табари в комментариях к айату 6:109, также некоторые последователи обратились к Пророку, дабы он просил Бога явить что­нибудь из тех чувственных, физических знамений, которых домогались язычники.

Отказ в сверхъестественных знамениях — Божья милость

На требования сверхъестественных знамений Пророк, по наставлению Господа, отвечал, что они — во власти Бога, Кому одному и решать (6:109; 13:31, 38), а сам он — всего лишь посланник/увещеватель, человек смертный, который от остальных людей отличается только дарованием ему откровения (вахи) свыше (17:93; 18:110; 29:50). Одновременно в Коране излагается множество доводов, разъясняющих мотивы Божьего отказа представить материальные чудеса. Прежде всего, такой отказ обусловлен тем фактом, что аравийские язычники отнесли бы их к магии, колдовству (6:7; 37:14–15; 54:2). Ведь чистым колдовством объявляли знамения, явленные Иисусом, неверные из его народа (5:110). В схожих выражениях Фараон, люди его окружения и некоторые соотечественники Моисея отзывались о его чудесах (10:75–76; 28:36; 40:24). Колдовство же играло в верованиях язычников роль, аналогичную роли чуда в прежних монотеистических религиях. А интерпретация чуда в качестве колдовства чревата усугублением язычества, тогда как кораническое послание призвано преодолеть его. Бог решил не являть язычникам сверхъестественные знамения еще и потому, что ими двигал исключительно дух противоречия, а не стремление выяснить истину. «Если бы Мы даже ниспослали им ангелов, и мертвые заговорили бы с ними, и Мы представили бы им всякие прочие [свидетельства] — и тогда они не уверовали бы» (6:111). Из прошлой истории также явствует, что пророков отвергали, хотя те и предъявляли сверхъестественные чудеса — вспомним хотя бы о Моисее (2:19; 7:131; 29:39). А в айате 6 из суры 21 Бог вопрошает: «Ни один из народов, погубленных Нами прежде, не уверовал в знамения наши, неужто эти (мекканские язычники) уверуют?!» Так в последнем айате называется и одна из важнейших причин воздержания от сверхъестественных знамений, а именно Божья милость: коли по даровании их язычники не уверуют, на них непременно обрушится небесная кара. А в другой раз, напоминая о злосчастной судьбе народа пророка Салиха, Господь возвещает: «Воистину удержало Нас от ниспослания знамений только то, что прежние народы отвергли их; ведь самудитам Мы даровали знамение явное — Верблюдицу…; не иначе как в предупреждение представляем Мы знамения!» (17:59).

Только интеллектуальные знамения

Другой, еще более фундаментальный мотив отказа от чудес, связан с провозглашённым в Коране либеральным принципом: «Нет принуждения в религии!» (2:256). Подлинная вера основывается на свободном выборе, а сверхъестественное чудо не оставляет разуму возможности для такого выбора. В этом смысле звучат Божьи слова в утешение Пророку, огорченному отвращением язычников: «Если бы Мы захотели, с неба Мы низвели бы им такое знамение, пред которым покорно склоняются их шеи» (26:3–4). Данная идея подчеркивается и во второй части близкого по контексту айата 6:35, первая часть которого была приведена выше — «… Пожелал бы Бог, Он бы [посредством некоторого чуда насильно] собрал бы их всех под [твоим] водительством». Развивая означенную установку, Всевышний в последующем айате отмечает: «[На призыв твой] откликнутся именно те, кто [разумом] внимает» (6:36). Этим и выражается свойственная Корану коренная переориентация от сверхъестественных чудес на знамения естественные, интеллектуальные. Словно рефреном в коранических откровениях, особенно в мекканский период, звучит призыв к размышлению над Божьими знамениями в окружающей нас природе и царящей в мире гармонией. В этом отношении весьма показательна сура 55 («ар­Рахман»). Коран обращается к человечеству, уже вышедшему из состояния младенчества. В детском, простонародном представлении чудом служит то, что нарушает естественный порядок вещей, тогда как именно такой порядок и есть подлинное чудо для зрелого разума. Интеллектуалистская интенция выражается и в том, что кораническое вероучение не включает в себе каких­либо положений, которые нельзя было бы обосновать человеческим разумом. Существенно рационализируется и традиционная картина мира — в частности, естественный ход событий фактически отгораживается от вмешательства сверхъестественных сил/духов, притом не только джиннов и демонов, но даже ангелов. А для тех, кто еще не способен уразуметь рациональные естественные знамения, в качестве свидетельства небесного посланничества Пророка предлагается одно­единственное необычайное знамение — само Писание, Коран. «Если бы собрались вместе все люди и джинны, чтобы создать что­либо подобное сему Корану, не было бы это им под силу, даже если бы старательно помогали друг другу» (17:88; см. также 2:23; 10:38; 11:13).

Многие же из преданий о сотворенных Пророком чудесах сложились позже, после распространения ислама за пределы Аравии и обращения в новую веру народов, которым было трудно постичь художественно­эстетическое превосходство Корана. И только в век торжества разума и науки стало возможным по достоинству оценить интеллектуальный поворот в истории религии, ознаменованный кораническим посланием.

Газета "Медина аль-Ислам"